Из книги Татьяны Ивановны Шмыги:
|
Галина Александровна — не просто талантливый балетмейстер, это вообще был уникально
одаренный человек, какой-то неиссякаемый источник идей, которые бурлили в ней.
В свое время она много работала с кинорежиссером Г.В.Александровым — ставила
танцы в его фильмах «Цирк», «Волга-Волга». Фантазии Шаховской мы не переставали
удивляться. У нас в театре она создавала настоящие хореографические картины,
целые танцевальные сцены, и все это было в едином замысле спектакля. Чего стоят
ее гуцульская рапсодия в «Трембите», «Пальмушка» из второго действия «Белой
акации». В «Поцелуе Чаниты» особенно запомнилась ее румба, а потом в спектакле
«Куба – любовь моя» Шаховская замечательно поставила еще один латиноамериканский
танец— пачангу...
Галина Александровна была мастером всякого рода трансформаций. Помню, какой
замечательный номер «Клоунада» придумала она для спектакля «Цирк зажигает огни»:
артистки балета выходили на сцену сначала в костюмах клоунов, в смешных кепочках
«а-ля Олег Попов» (который тогда был невероятно популярен и у нас, и во многих
странах после успешных гастролей нашего цирка). Потом, танцуя, они сбрасывали
клоунские костюмы и оставались в ярких юбочках...
При Шаховской балет Театра оперетты был не фоном для поющих актеров, а полноправным
участником сценического действия, и наша балетная труппа в те годы славилась
своим профессиональным уровнем. И особой внешней привлекательностью танцовщиц,
потому что Галина Александровна подбирала в труппу не просто хороших балерин,
но еще и красивых.
Мне посчастливилось, что и для меня Г.А.Шаховская поставила немало прекрасных
номеров в различных спектаклях. Вспоминаю, как потрясающе эффектно был сделан
ею вставной номер «Жиголетто» в легаровском «Графе Люксембурге». Музыку для
него взяли из другой оперетты Легара — из «Танца стрекоз». Это было задумано
как выступление самой моей героини — актрисы Анжели. Мы с артистками балета
выходили в длинных черных шелковых платьях, в черных шапочках с красными колокольчиками
и с огромными белыми веерами в руках. Номер так и назывался – «Танец с веерами»
